Наука имеет задачей не только собирание бабочек – это ее первый этап, но и прогноз – это ее предельный этап. Не всякая наука дорастает до прогноза, но если говорить о науке социальной, то она только и существует ради прогноза. По крайней мере, мне так всегда казалось: критерий развитости науки – это попытка делать прогнозы,
Между тем это самое что ни на есть неблагодарное занятие с древнейших времен. Особенно опасно этим заниматься в эпохи перемен, когда извечная человеческая привычка угождать властям может обернуться своей противоположностью – власти способны вдруг смениться и тогда запросто можно попасть под каток истории.
Именно поэтому все многочисленные теоретики, писавшие о цикличности обществ аж тридцать лет, сегодня вдруг куда-то испарились из публичной сферы – шаром покати. Людей можно понять – не хочется же выглядеть нелепо, тем более, когда ты уже пригрелся при этой власти и вся твоя многотомная важность сомнению не подвергается, а немедленных рекомендаций сверху никто не требует – не до вас, ученые. Потому: переждем-с. Примерно так ведет себя наше официальное обществоведение.
А власть, что характерно, становится в своих решения все более и более короткопериодной. Такая же аналитика, обслуживающая власть, и до того ни в какие теории не верила, а теперь и подавно. В этой ситуации забавно читать всякие там социсследования, постфактум подтверждающие то, что и так уже произошло. Как у Задорнова, который спрашивает вдруг незнакомую женщину: – скажите, я правильно иду? – Да!, отвечает она не задумываясь.
Оно конечно, когда идет сложнейшая политическая игра с лавированием при недостатке ресурсов выставлять напоказ свои варианты стратегий может только дурак. Или предатель, или откровенный дезинформатор. Короче, нечего на это надеяться, особенно если и все вокруг этого не делают. Но в истории эта ситуация имеет свое название: это всеобщая стагнация. Она имеет отношение и к Западу, и к нам, поскольку признаки одинаковые.
Как писал век назад старший преподаватель Освальд Шпенглер, наблюдается «Закат западного мира» – таково точное название его труда, известное у нас в переводе как «Закат Европы». Ну и почему же оно не закатилось, это Солнце? До их пор некоторые упорно хотят в этот умерший мир, как будто он живой. Шпенглер ошибся? Или Ленин ошибся с его «Империализмом как последней стадией»? Точно, ошибочка вышла. А чего не учли? Не учли того, чего при них не существовало, как и Маркс не учел того, чего при нем не существовало. Это и есть тупик прогностики: прогнозы не могут предвидеть качественно более сложного, чем накоплено в знании этого периода.
И далее – прогнозы нередко преодолеваются проектами. Вот почему прогнозы Маркса и Ленина могли быть достаточно короткопериодными (тактическими), а догматическая машина советской науки принимала их за стратегические и чуть ли не вечные. Но парадокс в том, что марксизм-ленинизм как проект в общем-то и не нуждался ни в какой правильности или истинности. На то он и проект. Парадокс в том, что проект по определению преодолевает любые тенденции и подминает под себя реальность. Отчего долго казалось, что Ленин прав и его теория объясняет действительность.
Но почему же тогда мы не дождались ни реализации пышного прогноза Шпенглера, ни осторожного прогноза Ленина, который в общем ничего такого апокалиптического и не утверждал?
Капитализм из своей ранней стадии (монополистический) перешел через реальный империализм в стадию проектного общества. Он изменился не количественно (экспансия империализма, тут все правда), а качественно. Современный капитализм само-проектируется, и потому возможность его «адаптации к будущему» просто-таки безгранична. На протяжении моей жизни он уже менялся несколько раз, и это были совершенно разные общества. И далее вопрос только в пределах такой адаптации.
Кстати, я уже и не знаю, а капитализм ли это сейчас, или мы просто по инерции называем ряд стран капиталистическими. Уж больно велико разнообразие этих общественных моделей и экономик в том числе.
Советский Союз первым перешел на уровень стратегического государственного планирования. Благодаря чему он в период до начала 1970-х развивался быстрее капитализма. Мало того, что мы начали с обнуления и разрухи, мы еще и выиграли жутчайшую войну и первыми восстановились от нее. И рванули туда, где и сейчас стоим.
«Дети бывших старшин да майоров
До бедовых высот поднялись.
Потому что из всех коридоров
нам казалось сподручнее – ввысь».
Но много чего усвоивший (от нас же) ко времени полета на Луну капитализм вдруг преобразился. Он не только подтянулся до стратегического уровня, как на государственном, так и на корпоративном уровне, он глобализовался. Примерно 200 ТНК уже в тот момент правили капиталистическим миром. А социализм, напротив, в 70-е входил в стадию стагнации. В нем механизмов самопроектирования не возникало по определению – он ведь изначально был проектом без этого контура. А в брежневские времена за пересмотр единственно верного проекта свои же могли наказать, не то, что власти.
Вспомним пояс стран «народной демократии», где неприятности происходили с периодичностью в 11 лет. Но эти «звоночки» от пограничных бамперных государств «лагеря социализма» в нашей стране слышать было некому. Мы сегодня с удивлением видим, какой лютой ненавистью к нам наполнены все эти бывшие «ребяты-демократы».
При всем том, что из них сделали в нынешней реальности, они совершенно не помнят, сколько всего хорошего в них было вложено нами и за наш счет. Тридцать лет они это наследство расторговывают и доедают. Мы им не давали развиваться? Ну теперь-то они рванут? Рванули, но вот только не вперед, а назад. Минуя капитализм – к феодализму. По большей части получился олигархический капитализм в дружбе с феодальным обществом, или просто полицейские государства, как в Прибалтике.
Ну ладно, скажем, аграрная Молдавия – а почему все? Оно, конечно, можно вымыть мостовые до еврокартинки, но декоративные европанели пока что висят на стенах, построенных при социализме. А промышленность, науки, и т.д. в этих странах демонтированы за ненадобностью. И кто ж им теперь не дает развиваться? Теперь не дает нарастающая безработица и конкуренция на рынке дешевой рабсилы, поскольку первыми рванули в Европу польские безработные.
И отсюда немыслимый ранее поворот – культивируемый нацизм. Он, в общем, и так дикарский, но такой степени дикости он никогда не достигал. А почему? А потому, что этот новый нацизм проектный, насаждаемой на основе проекта. Как и у Муссолини, как и у Гитлера. Но вот что это означает с позиций прошлое-будущее? Назад, в проектное прошлое. А что там сзади?
Европа давно лишена какой-то яркой идеологии, точнее вся ее идеология – это короткопериодная адаптация. Любимое слово: консенсус, сенс – это ум, а кон- строим вместе. Надо договариваться.
Но в подкладке-то там все другое, то, что строилось веками, и что мы так уважаем – прошлое еврокультуры. И когда в Евросоюз входят бывшие «ребяты-демократы», их для начала просто отжимают как тряпку. А дальше пристраивайтесь кто как может в нашем общем доме, но поближе к выходу и туалету. Поскольку «а вам не кажется, что ваше место…» и т.д. И очень скоро некоторые особо умные политиканы из бывших советских комсомольцев понимают, что фигурировать они могут только в роли исполнителя лая из собачьей будки. Мало того, что у самой Европы нуль идеологии, так у этих – вообще отрицательные и мнимые числа. Но зияющая чернота пустого места идеологии требует наполнения. И оно возникает в виде проектного нацизма. Инспирированного извне.
Сама старая Европа, уже пережившая это свое достижение в виде национал-социализма, вспоминает о нем с содроганием. Для нее дело кончилось руинами и горами трупов, а главное – потерей доминирования в истории. Поэтому к попыткам из-за океана повернуть Европу снова в эту сторону она относится отрицательно – не для того объединялись.
Но на вопрос, почему это так рвануло на Украине и отрыжкой отдается в Прибалтике, ответ надо искать в их извечном бамперном положении. Находясь между двумя превосходящими силами, весь этот пояс служил и служит кому-то из этих сил «подушкой безопасности». Служит им, вот только не себе. И потому вместо роли моста, соединяющего, он все более становится мостом взорванным.
Роль эта, что ни говори, унизительная. Но создавать иллюзию, что в эпоху все более крупных глобальных систем может возникнуть и тихо себе существовать «национальное» государство – это уж совсем для дураков. Если так активно идти вперед в прошлое, как это делает Украина, так можно зайти и за момент своего рождения. А потому укропропаганда относит его ко временам мамонтов. Украина – родина мамонтов.
Вон на Востоке – интеграция идет под знамена ислама, а не нации. И та же Европа – это прежде всего «католический мир» как целое, римейк Священной римской империи. И даже Китай, очень однородный этнически по нашим понятиям, соединен идеологией отнюдь не нацистской. То есть, интегрирующим в современной истории является то, что способно снять и нивелировать национальное, а не обострить его.
И ежели бы та же Украина со своим исходным православием перекрестилась в католицизм, вряд ли Европа признала бы ее своей. Дело же не в форме ритуалов, а в менталитете. Полякам, которые сделали выбор в эту сторону очень давно, и то не удалось стать полноценной евространой. Мешает «пятая графа» – из славян. И все, навсегда второй сорт. Поляк-сантехник в Европе – имя нарицательное. А славяне, да еще православные – в калашный ряд? Да ни за что! Да никогда!
А чего же с ними–то делать Европе?
Она вроде как раньше и не собиралась ничего с Украиной делать. Разве что использовать как расходный материал. Ну и поживиться с плодородной территории, чем осталось. Вот жители теперь и воюют друг с другом, реализуя розовую мечту Гитлера. Самоистребление православных славян – во проект! На большой палец.
Помнится, первая проба проходила в Югославии. Но больно близко к центрам старой Европы, поэтому до состояния горы трупов дело не дошло. Просто поделили, а внутри бывшей Юги все своих прошлых лидеров попредавали и повыдавали. Интеграция на основе идеи удерживала эту территорию под знаменами Тито. Потом идею как скелет из нее вытащили, и образовалась куча не скажу чего. Живут с виду хорошо, но униженно.
История современности поучительна для нашего будущего вот почему: Россия изначально построена на власти Идеи. Идеократическая общность – не обязательно православие. Каким бы ни был проект СССР, он выполнял ту же функцию, и мы выросли до супердержавы. Но с ростом размерности глобальных систем место у России в мире теперь только одно: интегратор Человечества. Эта роль была развернуто заявлена в философии «русского космизма», да и до него сама эта идея всячески обсуждалась в нашей культуре, т.е. так или иначе волновала всех.
Попытка перехода к этому состоянию есть в современном ноосферизме. Он активно обсуждается на АТ и имеет все больше сторонников. И, что интересно, он пока фактически не имеет альтернатив в области проектов.
Если говорить о стадии разработки, ноосферизм существует как учение, но не как новая идеология. Поскольку здесь требуется рационально организовать иррациональное. Но это особая тема, при случае обсудим и ее.
А подводя итоги этой части разговора, выскажем простую мысль: если не идти в будущее, непременно придешь в прошлое.
Мы стоим на развилке глобальной истории. Идти надо в будущее.
Иначе нас не будет.
